Представьте себе заснеженную страну, где зима длится девять месяцев, где безраздельно властвуют морозы и частая спутница их — пурга.
Кажется, что оцепеневшая, присыпанная снегом суша и обледенелые, глубоко промерзшие воды мертвы. Но такое впечатление обманчиво. Здесь, у северной окраины материков Старого и Нового Света, жизнь продолжается и зимой, только она делается более затаенной. Затихнет пурга, и на заново сотканном снежном покрывале, даже при тусклом свете самого короткого дня, обнаружатся свежие следы зверей. Умеющий разбирать эти «росписи» легко узнает, кто именно их оставил. Вот ровная цепочка следов, похожих на лисьи,— это пробежал песец. В другом месте — знакомые петли зайца-беляка. А рядом видны отпечатки широких раздвоенных копыт северного оленя. Иной раз поблизости окажется и волчий след. Присмотревшись внимательно, можно порой увидеть крошечные попарные вмятинки лапок горностая, пробежавшего вприпрыжку от укрытия к укрытию.
Оказывается, хорошо знакомые, широко распространенные в других местах звери встречаются и за полярным кругом! Но, кроме перечисленных, там обитают, конечно, и другие. Заходит туда, а иногда и зимует там росомаха — приземистый, покрупнее песца, хищный зверь из семейства куньих. В зарубежной Арктике — Гренландии, на островах Канады — кое-где бродят небольшие стада своеобразных копытных животных — овцебыков. Невысокие, горбатые в холке, большеголовые, с затейливо изогнутыми рогами, заросшие густой длинной шерстью, свисающей ниже колен, они действительно напоминают причудливую помесь малорослой длинношерстной коровы с необычайно лохматой породой барана.
В южные пределы тундры проникают местами лисица и ласка. А под снежным покровом таятся мелкие, мышиного вида грызуны — лемминги; кое-где южнее встречаются родственные им полёвки и даже землеройки. Это зверьки из отряда насекомоядных, несколько похожие на мышей, но безухие и с длинным хоботком.
Все эти звери — от мелких до крупных — зимой почти так же активны, как летом. Значит, не так уж невыносимы для них зимние условия жизни. Вот только белые медведицы, облюбовав себе самые удаленные острова, залегают в снежные берлоги и выкармливают там своих крошечных новорожденных.
Но как бы то ни было, на заполярной суше только млекопитающие, да и то лишь некоторые, и наиболее выносливые птицы остаются зимой жизнедеятельны. Все остальные животные на это время либо исчезают, либо замирают, цепенеют.
Преодолевать суровую арктическую зиму наземным млекопитающим облегчает прежде всего их надежный меховой покров, в котором к этому времени года особенно пышно отрастает подпушь. Пощупайте при случае зимнюю шкуру северного оленя. Густая и длинная шерсть настолько плотна, что в нее невозможно глубоко запустить пальцы. В такой шубе не страшна никакая стужа. Недаром из оленьих шкур шьют на севере зимнюю одежду. Хороша из них и постель. У леммингов, у зайца, песца, белого медведя шерстью покрыты даже нижние поверхности пальцев. А у северного оленя опушены и ноздри.
Те из зверей, которые проникают из соседних областей в Арктику, заметно лучше защищены от холода, чем их сородичи, обитающие в более южных широтах. Если сравнить, например, шкуру тундрового волка со шкурой зверя того же вида, добытого в средней полосе России, то легко обнаружится превосходство первой: она гораздо пышнее. К тому же тундровый волк крупнее. А чем крупнее теплокровное животное, тем меньше оно теряет своего тепла, излучаемого с поверхности, поскольку на единицу массы тела у него приходится меньшая поверхность излучения.

Овцебык. 

Наряду с хорошей меховой защитой от холода у большинства тундровых зверей к зиме накапливаются еще и подкожные отложения жира. Они не только создают дополнительную теплоизоляционную прослойку, но служат и энергетическим запасом, расходуемым в случаях вынужденной голодовки, от которой в Арктике животные не застрахованы.
Несмотря на весь этот арсенал средств, используемых против чрезмерной теплоотдачи, четвероногим, конечно, не очень приятно оставаться на ветру в непогоду. Песцы пережидают ее в снежных убежищах, свернувшись калачиком и зарывшись мордой в пушистый хвост. Отсиживаются в снегу и зайцы. Ищут укрытия от ветра волки, олени. Лемминги же почти всю зиму проводят под снегом.
Но чтобы перезимовать, одной защиты от холода недостаточно. Нужна пища. Основу ее здесь, как и везде, составляют растения; и хотя зимой в Заполярье растительного корма не очень много, его все же хватает, чтобы растительноядные животные могли прокормиться.
А там, где существуют эти животные, появляются, естественно, и хищники, живущие за их счет.
Одно из основных звеньев несложной цепи, связывающей кормовыми зависимостями теплокровных животных тундры, представляют собой лемминги. Не будь в тундре леммингов, не осталось бы в ней ни песцов, ни горностаев, невозможной была бы там и жизнь некоторых хищных птиц. На первый взгляд лемминги очень похожи на мышей, но истинное их место в зоологической классификации — среди полёвок, менее разборчивых в корме.
В наших тундрах обитают четыре вида леммингов, но наиболее широко распространены и многочисленны обский и копытный.
Название «копытный» дано из-за особого строения передних лапок животного: к зиме два пальца их необычайно разрастаются, ороговевают и, сливаясь с когтями, образуют подобие вильчатых копытцев.

Лемминг. 

Летом лемминги живут в неглубоких, часто очень разветвленных норках, проделываемых в грунте или в моховом слое, пользуются и естественными убежищами. Шмыгая на поверхности от норки к норке во время кормежки, они протаптывают настоящие дорожки. Зимой прокладывают длинные снежные норы; столь же усиленно, как летом, питаются, не брезгуя самыми грубыми частями осок и пушицы, побегами и листьями кустарничков; свивают из травинок гнезда, в которых иногда даже зимой размножаются. Темпы размножения леммингов необычайны: в течение года они способны более трех раз приносить по 5—6 детенышей. При благоприятных условиях население их быстро увеличивается и в некоторые годы достигает великого множества. Тогда летняя тундра буквально кишит леммингами. За их счет живут не только четвероногие и пернатые хищники, но и поморники, чайки; хватают их даже северные олени.
От такой скученности среди леммингов быстро развиваются эпизоотии, наступает почти повальный мор, после которого вместо «мышиной напасти» тундра на год, на два пустеет от этих зверьков.
Вот в такие «неурожайные» на леммингов годы туго приходится их потребителям, и в особенности песцам. Пока еще можно то там, то здесь подобрать павших леммингов, а кое-где подцепить и живого, песцы не испытывают большого голода, но когда кончается и такой корм, для них наступает поистине трудное время. Тщетно рыщут они тогда по опустевшей и заснеженной тундре и, не находя желанной добычи, изголодавшиеся, устремляются к морскому побережью. Здесь им нет-нет, да и удастся поживиться кое-какими случайными дарами не всегда щедрого полярного моря. Бывает, выплескивает оно на берег большими массами полярную тресочку — сайку. Тогда песцы живут безбедно.
Чаще, однако, они находят там гораздо более скудные выбросы. Не довольствуясь ими, песцы нередко отваживаются пускаться в плавание на дрейфующих льдах, пытаясь найти там хоть какую-нибудь еду, например остатки от трапезы медведя.
В бескормные годы размножаются песцы слабо: в помете у них вместо обычных 10—12 и даже более детенышей бывает только 2—3; нередко они и совсем не приносят потомства. Их норы, устраиваемые по склонам речных долин или в рыхлом грунте холма, остаются нежилыми.

Полярный волк. 

Для северного оленя — основного потребителя тундровой растительности — широки, но не очень тучны заполярные пастбища. И самые лучшие из них используются стадами домашнего оленя. Дикие олени обитают только в наиболее удаленных и неосвоенных районах, таких, например, как Таймыр. Они тоже кочуют, но держатся сравнительно небольшими разреженными группами. На лето уходят на самый край материковой суши, к морскому берегу; оттуда по льду проникают на крупные острова Ледовитого океана — Новосибирские, о-в Бегичева, Новую Землю и др. Можно только поражаться, как там, порой почти на голом грунте с жалкими растениями, они насыщаются и даже накапливают жир. Но сколько им надо исходить за день, чтобы наполнить
желудок! Они беспрерывно в движении, так как схватывают на ходу лишь частицу корма, а не выедают его вокруг себя целиком. Скудные островные пастбища влекут к себе оленей, видимо, не столько кормом (его там, конечно, не больше, чем в материковых тундрах), сколько другими преимуществами: там они избавлены от смертельного своего врага — волка, а также от комаров и прочего гнуса. Осенью оленьи стада начинают движение к югу, туда, где зимой корма больше.
Подобно тому как песец живет в тундре, особенно зимой, за счет леммингов, тундровый волк может существовать только там, где держатся олени. Этот хищник наносит большой ущерб стадам не только диких, но и домашних оленей. Охотники Заполярья ведут с волками настоящую войну, используя для этого даже самолеты. Злобная, кровожадная росомаха тоже напрочь задрать оленя, но, как правило, это ей не под силу. Обычно она довольствуется объедками волков, а то и павшими оленями. Впрочем, она не пренебрегает никакой поживой, вплоть до леммингов. Очень не любят ее охотники, так как она зачастую выедает их добычу из капканов.
Если сосчитать все виды наземных зверей, которые встречаются на всем пространстве тундры, их наберется в общей сложности десятка три. Они держатся больше по ее южным окраинам, куда проникают из таежной зоны. Типичных же для Заполярья млекопитающих, которые, как правило, за его пределами не живут, совсем немного. Это прежде всего разные виды леммингов, белый медведь, песец, овцебык; с известной натяжкой к ним относится и северный олень (он обитает местами и в зоне тайги).
Сложился мир млекопитающих Арктики в относительно недавнее, в геологическом смысле, время за счет выходцев из смежных южных территорий.
За пределами северного края суши, в морях Ледовитого океана, простирается другой мир: арена жизни ластоногих — тюленей, моржей; китообразных — беззубых (усатых) и зубатых китов; белых медведей. Однако подсмотреть на этой арене хотя бы отрывочные сцены из жизни животных не так-то просто. Прибрежные воды зимой обычно скованы прочным ледовым поясом — «припаем». Многим невдомек, что под этим широким и с виду совсем пустынным покровом снега и льда проводят зиму, а ранней весной и размножаются самые обычные в Арктике кольчатые тюлени, или нерпы. Темный фон их шкуры на спине и по бокам тела испещрен светлыми прожилками, принимающими форму продолговатых колечек. От них и название зверя.

Белуха с детенышем. 

В конце весны начинается у нерп период линьки. Подолгу лежат они открыто на подтаявшем льду около своих лунок или у промоин, словно нежась под лучами солнца.
Обычен для Заполярья и другой, более крупный тюлень. То ли за длинные и пышные усы, то ли за очень робкий нрав поморы прозвали его морским зайцем. Ничем больше он не оправдывает этого названия. Ни общим складом вальковатого тела, ни короткими передними и вытянутыми назад задними ластами он не отличается от нерпы; только окрашен более равномерно. Предпочитая не делать дыр во льду, он держится зимой преимущественно среди подвижных льдов, пользуясь разводьями и щелями. Детеныш его рождается открыто на льдине. Морской заяц — безобидный зверь. Зубы у него слабые и рано теряются; даже рыбой питается он редко, поедая большей частью донных беспозвоночных — моллюсков, червей.
Оба упомянутых тюленя кочуют мало. Но есть в полярных морях ластоногие, мигрирующие почти столь же широко и регулярно, как перелетные птицы. Таков, например, гренландский тюлень. Летом миллионы этих животных рассеяны от берегов Канады до Карского моря. Кормятся они у кромки льдов. С осени они начинают движение к югу, а на зиму сбиваются в нескольких ограниченных районах (в частности, и у нас в Белом море), где размножаются и линяют.
Самый величественный зверь из ластоногих Севера — морж. Огромный, весом в тонну, вооруженный громадными клыками — бивнями, свисающими по краям пасти, с виду такой неповоротливый на суше, он оказывается почти грациозным пловцом и первоклассным ныряльщиком. Многовековой, часто хищнический промысел резко сказался на численности этих ценных животных, и в настоящее время они сохранились в наибольшем количестве только у берегов Чукотки.
В еще большей мере промысел отразился на китах. Уже к прошлому столетию в арктических водах были практически почти полностью истреблены гладкие киты, в частности гренландский — самый крупный и жироносный. Встречи с ним теперь эпизодичны. Чаще заходят в окраинные моря Ледовитого океана другие беззубые киты, например полосатики. Наиболее же характерным обычным китообразным полярных морей надо считать белуху. Летом она часто проходит, иногда большими стадами, вблизи берега, выставляя на несколько секунд краешек белого тела. Случается, рядом с крупным животным показывается и темный детеныш — сосунок. Зиму небольшие группы белух прекрасно проводят в разводьях между дрейфующими льдами.
Родственный белухе нарвал, из того же семейства дельфиновых, в наших водах встречается очень редко даже летом. Он таится в малодоступных районах Арктики. Самки нарвала беззубы, самцы же наделены единственным, но огромным зубом, торчащим, как копье, почти на два метра вперед.
Из птиц лишь несколько видов способно выдержать арктическую зиму. Прежде всего это куропатки: белая и тундряная. В многоснежные зимы белая куропатка тоже отлетает к югу, в лесотундру. В тундре остается тогда только тундряная куропатка. Кормится она на возвышенных участках, откуда снег сдувается ветром, или на низинных пастбищах, где подбирает остатки растительности, которую олени копытами выкапывают из-под снега.
Там, где держатся куропатки, остаются зимовать, переключаясь на питание ими, белые совы, обычно в летнюю пору живущие за счет леммингов.
Неизмеримо возрастает пернатое население Арктики летом. Птицы стремятся сюда стаями, попарно, а то и в одиночку. Многие летят издалека, даже из южного полушария (см. ст. «Перелеты птиц»).
Подавляющее большинство прилетевших птиц — водоплавающие и болотные. Это разные утки, гуси, лебеди, гагары, чайки, чистиковые птицы, даже журавли и некоторые другие; но наиболее разнообразны кулики. Только в наших тундрах их насчитывается около полусотни видов.
В более южных районах тундры встречаются виды, хорошо знакомые жителям умеренной полосы. С таким же отрывистым скрипучим криком взлетает резкими зигзагами вспугнутый бекас; протяжным мелодичным посвистом обнаруживает себя крапчато-серый осторожный кроншнеп; позволяют полюбоваться собой дымчатый, красноногий кулик-щеголь и кулик-сорока. А сколько там красавцев турухтанов с неповторимо раскрашенными пышными «воротниками» и роскошными «локонами» брачного наряда самцов!
Наиболее же обычны и широко распространены в тундре мелкие кулички: песочники, плавунчики, ржанки.

Полярные птицы. 

Утки, гуси, лебеди представлены меньшим числом видов; но и среди них за полярным кругом местами немало хорошо известных видов, особенно настоящих, или речных, уток: шилохвость, свиязь, чирок-свистунок, хохлатая чернеть, иногда и широконоска. Встречаются и нырковые утки: морская чернеть, синьга, турпаны.
Самая же распространенная и типичная арктическая утка — морянка. У этих уток самец и самка вместе заботятся о воспитании выводка, чего никак нельзя сказать о самцах других видов уток.
Почти вдоль всего морского побережья, но разреженно селится крупная утка гага-гребенушка, отличающаяся наростом в основании клюва.
Среди гусей Заполярья преобладают некрупные виды — казарки; из них наиболее распространены белобокая и черная, обитающая на самой северной окраине тундры. В Америке ее заменяет красивая канадская казарка. Кроме казарок, обычен в наших тундрах более крупный гусь-гуменник. Вдоль побережья американской Арктики широко распространен белый гусь, у нас же его гнездовые колонии имеются только на о-ве Врангеля. Гусь-белошей обитает лишь в узкой зоне Берингова пролива.
Чаек за полярным кругом насчитывается полтора десятка видов. Крупнейшие из них — полярная чайка (или бургомистр), гнездящаяся только в Арктике, и гораздо шире распространенная серебристая. Обе чайки величиной с хорошую казарку. Они вооружены мощным острым клювом и отличаются хищническими наклонностями.
Среди чаек помельче наиболее характерна для морских побережий Арктики и дрейфующих льдин белая чайка, а самая редкая заполярная чайка — розовая. В период размножения снизу она розоватого или даже ярко-красного цвета. Питается эта чайка необычно: не рыбой, а насекомыми и пресноводными беспозвоночными.
Внешне резко отличаются от настоящих чаек более темной, коричневатой общей окраской тела и почти черной «шапочкой» на голове поморники. Они настоящие грабители: отнимают добычу у других птиц, разоряют их гнезда, хватают птенцов.
Заполярные болота и озера не мыслятся без гагар. Самые вездесущие из них — краснозобая и чернозобая; однако они гнездятся и к югу от полярного круга.
Что касается журавлей, то их в тундре хоть и два вида, но они редко кому попадаются на глаза. Канадский журавль обитает у нас только в районе Анадыря; другой же вид — белый, или стерх, гнездится почти исключительно по болотам низовьев Индигирки.
Не обходится тундра и без воробьиных птиц. Поблизости к ее южной границе их около двух десятков видов; однако настоящих почти повсеместно гнездящихся «тундровиков» вряд ли наберется с десяток. В первую очередь это две овсянковые птички — светло окрашенная пуночка и лапландский подорожник, похожий на воробья. Характерны для тундры еще чечетка, полярный жаворонок (рюм), краснозобый конек.
Встретить там можно и трясогузку, и камышовку, и многих других. Но ведь всех даже упомянуть невозможно.

Кайра. 

Полярный воробей - пуночка. 

На многих скалистых островах образуются грандиозные скопища морских колониальных птиц — птичьи базары. Они состоят в основном из чистиков, кайр, люриков, отчасти напоминающих гагар. Встречаются там и тупики (а на востоке — топорики и др.) с массивными секироподобными, сплющенными с боков клювами. Все они, стоя, принимают вертикальное положение, почти как пингвины. Вместе с ними часто селятся и трехпалые чайки (моевки).
Ошеломляющее и незабываемое впечатление производят птичьи базары на каждого, кто видит их впервые. Не веришь глазам, когда смотришь на такое невообразимое множество птиц. Тесные уступы скал покрыты сотнями тысяч пернатых. Птицы не только облепили скалы, но и носятся в воздухе, качаются на волнах.
Кайры и другие чистиковые откладывают нормально только одно яйцо, не делая для него даже особой подстилки; грушевидная, резко суженная к одному концу форма яйца предохраняет его от скатывания с карниза. Насиживают попеременно оба родителя. Подросший птенец примерно в месячном возрасте отваживается покинуть родное место, он бросается в воду, планируя на раскрытых крыльях.
Иного характера гнездовые колонии обыкновенной гаги — поставщицы драгоценного пуха. Эти птицы селятся невысоко на небольших островах, обычно недоступных для песцов. Она не столь широко распространена, но зато гнездится колониально. У селезней этого вида очень красивый брачный наряд. В его расцветке есть все краски Арктики: белизна снега, чернота скал, зеленоватый цвет льда, розовато-желтоватый цвет зари. Бурое оперение насиживающих самок так сливается с общим фоном каменистого грунта, прикрытого местами куртинами мхов, травы, стелющимся побуревшим кустарником, что, не всматриваясь специально, птиц трудно заметить. В гнезде, густо обложен ном собственным пухом гаги, обычно бывает 5—6 яиц. Через пару дней после того, как птенцы вылупятся из яиц, они уходят с матерью в воду и выкармливаются в тихих заводях моллюсками, ракообразными и прочей беспозвоночной живностью.
Маленькие чайковые птицы — полярные крачки—тоже селятся колониями, но совершенно открыто на низких береговых отмелях. Два пестрых яичка покоятся на грубой травянистой подстилке. Гнездовье можно узнать издали: над ним вьется рой птиц и слышна их суматошная трескотня. Но лучше к гнездовью не подходить. С не меньшей смелостью, чем крупные чайки, маленькие крачки атакуют всех, кто приближается к их колонии, норовя ударить с налета клювом в голову. Отважные птицы прогоняют с гнездовья даже песцов.
Неспроста подавляющее большинство морских птиц гнездится так скученно. Отвесные скалы хотя и не очень удобны для гнездования, зато недоступны для четвероногих хищников. Что же касается пропитания, то его хватает для всего скопища пернатых: море щедро кормит их массой мелких беспозвоночных и рыб.
Другие условия складываются для птиц, живущих вдалеке от моря, на материковых просторах тундры. Там нет такой скученности; птицам нет надобности тесно жаться друг к дружке, так как пища их разбросана более или менее равномерно. Каких же животных находят птицы во внутренних водоемах тундры? Мелкие водоемчики на юге тундры с травянистыми и заиленными берегами летом кишат животными. В воде движутся довольно крупные, длиной в 2—3 см, листоногие рачки-жаброноги и совсем крошечные веслоногие и ветвисто-усые рачки типа циклопов и дафний.
А на дне и у дна — своя фауна. Особенно привлекают внимание крупные, до 5 см длиной, рачки-щитни. Они напоминают в миниатюре существа, вымершие миллионы лет назад. На самом дне виднеются спирально закрученные раковины улиток, мелкие черви, личинки комаров и других двукрылых насекомых, небольшие, как камешки, раковинки моллюсков, подвижные рачки-бокоплавы.
Жизнь большинства этих существ необычайно короткая: даже у самого крупного жабронога она длится не более двух месяцев. За этот срок из яиц, отложенных осенью и выдержавших почти десятимесячное оледенение в промерзшем до дна водоеме, весной развивается и за короткое полярное лето вырастает новое поколение, в свою очередь успевающее до наступления зимы оставить после себя зимостойкие яйца. Однако некоторые животные осенью не погибают, а лишь впадают до следующей весны в состояние полного оцепенения. Такой способностью обладают черви, моллюски, личинки двукрылых насекомых и даже одна из рыб — даллия, обитающая в промерзающих до дна водоемах Чукотки и Аляски.
На беспозвоночное население арктических водоемов распространяется общее характерное правило: количество видов невелико, но зато особи тех видов, которым удалось приспособиться к арктическим условиям, достигают порой огромной численности.
Из насекомых наиболее ощутимы в тундре, конечно, надоедливые комары. Кроме них, есть еще и некровососущие их родичи: комары-дергуны, комары-толкунцы, безобидные комары-долгоножки, а также мухи и немногие дневные бабочки.
Ближе к воде местами очень многочисленны совершенно безвредные ручейники. Встречаются в тундре и напоминающие о юге шмели, перепончатокрылые паразитирующие наездники, можно увидеть там и жуков, преимущественно плотоядных, а также листоедов. Выносит условия жизни на Крайнем Севере и еще одна, довольно многочисленная группа шестиногих. Это низшие, очень мелкие (1 мм длиной) бескрылые насекомые — подуры, называемые еще ногохвостками или земляными блохами.
Чем дальше к северу, чем суровее климат, тем меньше видов насекомых, меньше обилие их особей. Так, уже на юге Новой Земли можно обходиться без накомарника.
Тонкая корочка почвы, нередко и вовсе отсутствующая, вечная мерзлота грунта, небогатый растительный покров, да при этом еще короткое холодное лето Арктики не способствуют расцвету жизни многих других животных. Нет там змей, ящериц и др.
Особый и нередко очень богатый животный мир беспозвоночных организмов развивается в предустьевых участках полярных морей. Основу изобилия животной жизни составляют там ракообразные: веслоногий рачок лимнокалянус, мизиды, бокоплавы, местами морской таракан. Вся эта и другая живность представляет собой богатые нагульные угодья для ценных промысловых рыб. По редкостному сочетанию первосортных в гастрономическом отношении рыб такие заливы, как Енисейский, Обская губа и др., можно было бы назвать поистине «жемчужинами» Заполярья. Тут и осетр, и родственная белорыбице нельма, и ряд сибирских сиговых рыб — ряпушка, омуль, муксун. Все это рыбы проходные, имеющие важное промысловое значение.

Схема пищевых связей («кто кого поедает»): косатка иногда нападает на малого кита, или финвала, финвал питается сельдью, сельдь поедает рачков калянусов, которые питаются диатомовыми водорослями.